компенсаторы — колебания. А я, отпив из бокала, поставил его на место. Той стороны не видно, и поэтому спуск по направляющей кажется свободным падением. А ведь там здоровенная труба, тянущаяся до самой поверхности, по внешней стороне которой мы сейчас и движемся.

Снова поглядел в окно. Платформа уже вошла в атмосферу, ощутимо замедлив движение. Космос теперь кажется уже далеким, а небо пронзительно синим, планета же — наоборот, все увеличивается и увеличивается, с каждым мгновением все больше развертывая картинку…

Уже внизу я вышел из здания терминала и подставил лицо под ласковый утренний ветерок, легко потрепавший меня по ежику отросших волос. Было просто здорово — просто стоять и тупо вдыхать обыкновенный воздух на обширном поле стоянки планетарной станции орбитального лифта. А в стороны от меня раскинулась на тысячи километров бескрайняя степь. Степь, покрытая пожухшей травой грязно-желтого цвета, с яркими оранжево-красными росчерками проплешин от процессов естественной эрозии. Природа. И ни одного техногенного признака на многие километры вокруг станции приема. Прямо сюрреализм какой-то, когда рассматриваешь дикую степь на густозаселенной планете.

Однако наслаждался долго не пришлось. Прямо передо мной, глухо гудя двигателем, опустилась черная пятнадцатиметровая туша респектабельного флаера. В боковине откинулись вверх и вниз раскладные створки двери, в проеме появился подтянутый человек в черном, расшитом платинового цвета нитью, мундире.

— Никол, будьте добры, пройдите в салон, — и исчез в недрах машины. Форма, манеры, роскошь транспортного средства, а главное — идентификационный код из сообщения, присланного мне на сеть вкупе с приказом о прикомандировании, который пришел мгновением позже, не оставили мне возможности усомниться, что сейчас я имел честь лицезреть самого настоящего представителя министерства иностранных дел империи. Чего-то подобного я ожидал, поэтому не стал выделываться и корчить из себя недотрогу… Просто сделал два шага вперед и сел на мягкое, обшитое натуральной бежевой кожей, сиденье салона. Створки бесшумно схлопнулись, машина, ни секунды не задерживаясь, резко набрала высоту.

— Возьмите, — малый дройд обслуги протянул мне затянутую в пластик коробку — сорок на двадцать сантиметров, если на глаз.

— Времени у нас немного, так что вы пока переодевайтесь, а я постараюсь ввести вас в курс дела. Хорошо? — и не дожидаясь ответной реплики, продолжил. — Там, сзади над багажным отделением, есть санитарная кабинка. Для удобства я бы рекомендовал вам воспользоваться ею при смене гардероба.

Тут же, слева через одно кресло от меня, отъехала в сторону створка двери. Я поднялся и, не пригибаясь (потолок позволял) прошел в нее, оказавшись в довольно большом для флаера помещении. То есть размером не с наш, обычный и привычный самолетный туалет, а гораздо больше. Примерно таком же, как у меня на Скифе. Но то — полноценный космический корабль, а это, блин, обычная атмосферная леталка, пусть крупнее принятого за стандарт размера — а это громадная разница в классах. Еще я прекрасно понимал, что существует два действенных способа разместить что-то сверх меры в конечный объем. Первый такой: если чего-то добавить, то надо где-то чего-то, соответственно, убрать. Работает всегда в нормальных условиях. Второй — применить другие, более прогрессивные технологии и принципы компоновки, но выйдет это в разы дороже. Причём не факт еще, что первичные характеристики объекта останутся на уровне, а не изменятся в худшую сторону. В любом случае, я прекрасно знаю устройство подобных машин и со всей ответственностью могу заявить, что при таком вместительном салоне, который я сейчас видел, включая и санитарную комнату, места под багажный отсек остаться было не должно. Вместо него реактор резервный или часть привода антиграва должна была разместиться, да и то с трудом. А он мало того, что есть, так еще и вместительный довольно, судя по тому, что я видел в момент погрузки! То есть получается, что либо чего-то здесь нет, либо все это есть, но места занимает в разы меньше — ввиду своей гораздо более технологической совершенности. А коль так, цена у этой пташки о-го-го какая! Хотя про цену было видно сразу, причем невооруженным взглядом.

Косвенное подтверждения чего стоило установить такую санитарную кабинку я, как ни странно, получил, когда развернув упаковку и обнаружив в ней такой же мундир, как у встречающего, а так же полный комплект нательного белья с парой форменной обуви с наклейкой фирмы, её изготовившей. По которой, сделав запрос, неожиданно для себя (отвык во фронтире пользоваться общественными сетями, ибо их там почти что нет) получил справку… И понял, осознал, проникся…

Все это — сам флаер, дройд в нем, комплект формы — все это сделано, исходя из совершенно другой логики, которой пользуются для обычного, пусть богатого, но потребителя… И сдается мне, что эта «пташка» стоит не многим меньше корвета Аратанского флота, что очень и очень, просто жутко дорого для любого атмосферного транспорта в понимании обывателя. Потому как производитель всего этого является официальными поставщиками двора Его Императорского Величества, а заодно и Его императорского Высочества вместе с канцелярией и министерством иностранных дел… О, пардон, верхушкой министерства иностранных дел…

Вышел из санитарного блока уже совершенно другим человеком — если смотреть со стороны. Пропала куда-то вечная неопрятность, легкая расхлябанность, что свойственна всем без исключения пилотам-частникам фронтира. Мундир МИДа на мне не просто сидел идеально, он сам по себе преобразовал бы любого, кто его бы ни надел. И сейчас я выглядел подтянутым выпускником академии флота, за плечами которого традиционно выстроилась целая плеяда благородных предков… Очень неожиданно для меня самого. Наверное, не вписывался в образ торчащий ежик отросших волос, но и им занялся дрон- парикмахер, стоило мне только занять свое место.

— Прекрасно выглядите, Никол, — мой визави сидел в выдвинутом кресле напротив, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы замком на колене. Возле парила приоткрытая платформа минибара с уже подготовленными коктейльными рюмками, утонченными сосудами на высоких ножках, чем-то похожие на бокалы под мартини. — Позвольте представиться, меня зовут Альмар Такан, камер-секретарь Его Императорского Величества министерства иностранных дел Империи Аратан. Согласно приказу, вы на некоторое время прикомандированы в наше распоряжение и я, собственно, здесь, чтобы ввести вас в курс происходящего…

Он поднялся, неуловимым жестом подхватил бокалы, сделал шаг в мою сторону, один на открытой ладони протянул мне, другой пригубил.

— Через два стандартных часа нам с вами следует прибыть в административный центр Тилия, город Линил, где во дворце наместника уже идет торжественный прием по